Мне было тридцать четыре. У меня была более чем неидеальная фигура. Сын. И очень, очень хороший муж. Нет, ну правда! Он мыл посуду. Приносил всю до копейки зарплату. Сидел с ребенком, пока я училась или работала. Не встречался с друзьями за кружкой пива, он вообще не пил. К слову, не курил, не был замечен в походах на сторону, и даже хорошо относился к моей маме. А лейтмотивом последних лет нашей совместной жизни было «Все как ты захочешь».

Стоит ли говорить, что, когда прозвучала новость о нашем расставании, большинство знакомых вынесли мне вердикт «Зажралась»?

Что же происходило все эти годы в нашей семье, и почему такой хороший муж встал мне костью поперек горла?

Мы поженились, когда нам было по двадцать четыре. А через пять лет у нас родился сын. Это событие круто меня изменило. Я стала взрослеть. Да, формально и в двадцать четыре, и в двадцать девять, я была биологически взрослой. Но мое психологическое взросление началось позже. Мне пришлось взять ответственность не только за сына, но и за себя. За свою жизнь. За свое развитие или его отсутствие. Это был мучительный процесс. Я училась слушать себя, понимать, принимать, уважать. Проживая детство своего сына, я проживала свое. Я рождалась заново и решала, кем я хочу быть в этой новой жизни. Черт возьми! Я училась хотеть чего-то или говорить «нет», если не хочу. Я училась быть опорой себе и своему малышу. Я искала и баюкала своего внутреннего ребенка и старалась быть мамой и папой самой себе. Помогая сыну распознавать свои чувства, училась понимать собственные.

Что же происходило в это время с моим мужем? Он жил. Ходил на работу. Приходил с нее. Играл с сыном. Мыл посуду. Помогал мне в уборке. Жаловался на свою работу. Завидовал моим успехам. Уязвлялся тому, что зарплата у меня выше, а друзей больше. Иногда он мечтал, что когда-нибудь купит себе велосипед. Когда-нибудь будет кататься на сноуборде. Когда-нибудь, но не сейчас, сядет за руль нашего автомобиля. Когда-нибудь. Но не сегодня. Сегодня у него нет для этого возможности. Ведь он все делает ради меня. Он злился на меня за то, что я много чего хочу. Раздражался, что я в очередной раз отправилась изучать «ерунду». Зачем мне ароматерапия? Зачем курсы репортажной фотографии или искусствоведение? Как это пригодится мне в работе маркетолога? «Никак, – объясняла я. – Мне просто интересно. Это дает мне энергию. Наполняет меня». А что наполняло его? Боюсь, что ничего. Он не встречался с друзьями – из-за меня. Он не проводил время так, как хотелось бы ему. Из-за меня. Он не менял работу. Не повышал квалификацию. Не заявлял о своих желаниях. Вместо этого он обижался. На меня.

В один прекрасный день я стала замечать, что ненавижу своего хорошего мужа. Хотя нет, ненависть слишком сильное чувство. Я попыталась понять, что происходит. Какие чувства я испытываю?

Прежде всего, злость. Мы много ссорились, но любой конфликт, масштабный или пустяковый, муж заканчивал фразой «Я без тебя не смогу, я сделаю все, как ты хочешь». Сначала эти слова усыпляли. Создавали иллюзию заботы и потакания моим девочковым слабостям. Но не тут-то было! Погрузившись чуть глубже, я поняла, в чем подвох такой постановки вопроса. Я осознала, что вызывало такую злость. Фраза «Все будет как ты хочешь» очень обязывает. Да, все будет по-твоему. Но если из этого выйдет фигня, виновата будешь только ты, потому что я делал то, что хотела ты.

Злость сменялась страхом. За себя, но больше всего за сына. Ведь если мать – это безусловная любовь, а отец – это ролевая модель, то роль вечной жертвы, отрекшейся от своих желаний, было явно не тем, чего я хотела для своего мальчика.

За страхом следовало чувство вины. Гнетущее. Отравляющее. Он такой хороший. Он такой славный. Все ради меня. А я! Уже не только моя голова, но и я целиком была усыпана пеплом, а доброжелатели все продолжали подливать масла в огонь. Подруги сетовали на мужей и угрожающе предлагали сто раз подумать. Родственники предрекали мне неминуемую расплату за глупость и пренебрежение хорошим мужем.

Иногда я ловила себя на мысли, что отношусь к мужу как к младшему брату или как к сыну. Одним словом, так как старший должен относиться к младшему. Но странное дело, это ощущение усиливало вину, а вина снова рождала злость.

Во всем этом было нестерпимо душно. Я стала чувствовать себя деревом, овитым плющом. Плющ – паразит. У него нет опоры на себя. Ему нужно что-то, на что можно опереться, чьими соками можно питаться в отсутствие собственных ресурсов.

Моя свекровь рыдала в трубку: «Как же так!? Ты же видела, за кого выходила!» Что тут скажешь? Да. Видела. Юного мальчика. Предполагалось, что со временем он повзрослеет и станет мужчиной, готовым нести ответственность, прежде всего за себя. Но это сложная работа. И гораздо проще молча и с внутренней обидой отказаться от всего якобы во имя другого, чем учиться понимать и реализовывать свои потребности, обозначать свои границы.

Да, я много делала для себя. Мой муж не делал, но и не говорил о своих желаниях. Я хотела своего. Но и у него было право хотеть иного. Своего. Делая все для меня, мой муж очень старался быть хорошим. Но делал ли он хорошо мне? Делал ли он хорошо себе? Нет. Он прятался от себя. От своей жизни. Он избегал ответственности за свое счастье и удовлетворенность. Он придумывал себе ложные ограничения. Он боялся стать взрослым.

Отказываясь заявлять о своих потребностях, надеясь, что кто-то угадает наши желания, мы занимаем очень невзрослую позицию. Снимаем с себя ответственность за происходящее и перекладываем ее на партнера.

Справедливости ради признаюсь, что и я была не права. Я считала себя большой молодчиной. Свысока поглядывая на супруга, я требовательно ожидала его изменений. И таким поведением демонстрировала то же, что и он, – отказ от ответственности.

Однажды случилось то, что должно было случиться. То, что, как правило, случается в несчастливых браках. Я завела роман.

Мой друг, назовем его так, был полной противоположностью мужа. В эйфории влюбленности мне казалось, что рядом взрослый, сильный, ответственный, понимающий, чуткий, романтичный. Впервые во взрослом возрасте я почувствовала себя женщиной. Желанной, соблазнительной. Счастливой. Стоит ли говорить, что это было иллюзией? Стоило ли считать внезапный роман случайностью? Конечно, нет. Заведя роман, я сбегала не от мужа, и не от жизни с ним. Бурный адюльтер стал бегством от себя. В глубине души я мучилась раздражением и злостью на себя, недовольством своей жизнью, своей семейной ситуацией. Было мучительно больно это признавать.

Мысленно возвращаясь к вопросу свекрови (видела ли я, за кого выходила?), я спрашивала себя: зачем выбрала себе в бойфренды скованного, по-детски застенчивого интроверта и настаивала на свадьбе? Зачем я вышла замуж, зная, что мы в прямом смысле слова противопоказаны друг другу? Зачем скрывала нарастающее недовольство от совместной жизни? Зачем, будто нарочно, в моменты, когда можно было расстаться, я находила поводы «связать» наши отношения покрепче? Сначала совместные кредиты, потом рождение ребенка, позже ипотека.

Я решилась прекратить роман и в очередной раз наладить отношения с мужем. Мы долго говорили, плакали, сожалели о допущенных ошибках. Под моим давлением муж согласился на индивидуальную терапию, но дальше нескольких месяцев дело не пошло. Тот год для меня был похож на американские горки. Надежда. Ожидание. Разочарование. Опять надежда. И опять разочарование.

Инсайт был простым и внезапным. Он никогда не станет тем, кем я хочу его видеть. Он не изменится. Измениться могу только я. Чтобы муж захотел взрослеть, у него должна быть веская причина. Собственная мотивация. Он сам должен дойти до ручки, озвереть от своей и от нашей жизни так, как озверела я. Согласиться на личную терапию он должен был ради себя, ради своих изменений, а не для того, чтобы сделать как я хочу.

Продолжать бесполезные разговоры не было ни сил, ни желания. Вместо них хотелось настоящего, очень глубокого контакта, но он был невозможен. Прежде всего потому, что муж был не в контакте со своими желаниями и чувствами.

Оказавшись на самом дне, я почувствовала, как лопнуло мое терпение. Лопнули иллюзии. Лопнула и с грохотом свалилась цепь наших созависимых отношений. Появился выбор.

Во-первых, я могла принять своего хорошего мужа таким, какой он есть, и не строить иллюзий. Жить своей жизнью, пересекаться с ним только в тех точках, где это возможно и не вызывает раздражения, и ждать, когда он повзрослеет. Собственно, это и надо было сделать в самом начале отношений, но тогда я тоже была не взрослой, ожидала изменений от другого, не желая меняться сама. В плане был изъян: большая вероятность, что муж не повзрослеет. Готова ли я к этому?

В другом варианте я могла, как Малыш Карлсону, стать мужу «родной матерью» и бесконечно угадывать его желания, догадываться о его мечтах, тащить его на аркане к его собственному счастью. Рулить всем самой. Принимать решения. Навсегда забыть о себе как о женщине.

Третий вариант: более драматичный, но самый простой. Со словами «он такой хороший, и, кстати, у нас ребенок и ипотека» можно было наложить руки на здравый смысл и погрузиться в вину. Продолжать нести этот груз потому, что хорошие девочки не уходят от хороших мальчиков. Все так живут. Да и вообще, от добра добра не ищут.

Последний вариант. Самый рискованный. Без каких-либо гарантий. С пугающей перспективой стать той самой «разведенкой с ребенком». С ипотекой и с не самыми, ну хорошо, да, с некрасивыми ногами. Оказаться на брачном рынке товаром, увы, не первой свежести и с небольшими шансами, а может и вообще без них. Но и без обременений в виде злости, страха, вины, иллюзий, несбывшихся ожиданий и прочего негатива.

…«Как ты могла?!» – спустя какое-то время причитала уже бывшая свекровь. Я не помнила, как смогла. Выплывая из тумана, я понемногу начинала ощущать потрясающую вещь. Нет. Это была не свобода. Это была полнота и управляемость жизни. Впервые события подчинялась мне, а не я им. Да-да, я знаю, что я не господь бог. Но, оказавшись без помощи, в самостоятельном одиночном полете, я смогла вырастить прочную опору на себя. Я обрела веру в себя и в свои силы. Моя жизнь стала принадлежать мне. Я научилась принимать решения, брать за них ответственность, справляться с неудачами и рисковать. Все это принесла мне взрослая жизнь.

Большой соблазн – иметь рядом того, кто скажет «Я сделаю все как ты хочешь», но стоит ли эта игра свеч? Еще больший соблазн – ожидать чужих перемен.

Я вовсе не призываю к разводам. Я призываю к взрослению. Вместе. Поодиночке. У кого как получится. Но как можно раньше. Не стремитесь стать хорошими для кого-то ценой отказа от собственных желаний. Не молчите, если видите, что ваш партнер так боится ответственности, что готов пожертвовать жизнью. Не рассчитывайте, что все изменится, когда изменится ваш супруг или супруга. Все изменится, когда изменитесь вы сами. Взрослейте, и пусть в вашей жизни произойдут самые замечательные перемены.

Автор Вероника Коштаева

Отклик на статью про «хороших» мужей

В этой статье многие узнают себя. И тут нет разницы мужчина это или женщина. К сожалению, многие вступают в брак чтобы удовлетворить свою детскую позицию. Она может называться по-разному. В этой статье она примерно такая: «Я буду хорошим и хорошо выполнять свою роль, а вы дайте мне гарантии счастливого будущего». Эта позиция человека, который не завершил психологическое отделение от своего родителя, и поэтому не повзрослел.

Неотделенность выражается в стремлении следовать только заданным образцам поведения в семье и на работе. Такие люди всегда ждут распоряжений и искренне чувствуют себя невластными на что-либо влиять. Они убеждены, что выбор ограничен и обстоятельства выше их.

Безусловно, за этим стоит страх брать ответственность за свою жизнь. Им кажется, что другие лучше знают, что хорошо, что плохо, и поэтому не доверяют своему мнению.

Желания и потребности в этом случае просто спят. Зато, как у любого ребенка, стремящегося заслужить внимание взрослого, хорошо развит сенсор, улавливающий потребности других людей. Они буквально по мимике могут считывать настроение и подстраиваться.

Что же в этом плохого? Почему в ответ на такое поведение возникает раздражение и злость?

Все просто – более зрелый партнер чувствует нарушение баланса, чувствует, что несет двойной груз ответственности. За себя и за супруга.

Что значит быть обремененным такой ответственностью? Это значит чувствовать, что счастье твоего подопечного зависит исключительно от тебя. Что бы ты не предпринимал, ты один за все отвечаешь, и в случае промаха виноват тоже один. Злость здесь как индикатор того, что тебя используют, манипулируют.

Еще один важный момент – кроме злости неизбежно появляется ощущение всемогущества. Более зрелый партнер, чувствуя острую зависимость от себя, постепенно превращается в тирана и старается побольнее задеть свою жертву.

И это тоже очень закономерно. Такое желание возникает бессознательно лишь с одной целью – вызвать в зависимом партнере зрелую, адекватную, а не жертвенную реакцию. Злость, негодование, яростное «СТОП». Тогда в цепи зависимости ток прерывается и появляется возможность выйти из этого круга. «Стоп! Я так больше не хочу! Я хочу другого» – и вот он, первый шаг к своим потребностям и ответственности за них.

Однако чаще всего сильный партнер не осознает, что, превращаясь в тирана, он лишь провоцирует своего подопечного к протесту. И как следствие, просто нагружается чувством вины: «Я плохой, злой, давлю на него, а он бедный, хороший, страдает».

Поэтому из таких отношений хочется убежать. Никому не нравится быть злым, плохим, всемогущим и при этом во всем виноватым.

Нам хочется чувствовать свободу и право выбора.

А в случае нашей героини, при, казалось бы, развязанных руках (делай все что хочешь: хочешь, учись; хочешь, пой), она была загнанность в угол. Это все невероятно отбирает и силы, и ощущение управляемости жизнью. И если разобраться, более зависимый в этой ситуации ты.

Все было сделано правильно – кому-то из двух нужно было вырасти (или выйти) из зависимых отношений и научиться опираться на свои чувства и решения.

Автор Алена Давыдова